– То есть немцы с японцами каким-то образом научились уран обогащать и теперь собираются втихаря делать тут или где-нибудь еще атомную бомбу? – Ланселот произнес вслух то, что у всех вертелось на языке.

– Ну, если даже и так, то хозяевам этой земли их планы сильно не понравятся, – заявил Томпсон.

– А если нацисты догадаются – ведь они не дураки, – что это может быть известно нам, а через нас и атлантам, то мы можем больше не бояться никакого облучения, потому что всех нас в этой хитро устроенной мышеловке укокошат еще раньше, – мрачно продолжил Ланселот.

Тут Томпсон вдруг увидел кого-то, кто только что вошел в зал, и воскликнул:

– Вот кто поможет нам прояснить ситуацию!

Выйдя навстречу, он перехватил пришедшего, о чем-то с ним оживленно переговорил, а затем подвел к их столу.

– Знакомьтесь, мой старый друг – Николай Трофимов-Рузовский, лучший из всех, кого я знаю, специалист по радиационной биологии и генетике. Я тоже когда-то немного занимался генетикой, а лучше места для этого, чем Германия, тогда не было. Мы познакомились с Николаем в Берлин-Бухе в Институте мозга Общества кайзера Вильгельма, где у него была лаборатория.

– Да, я работал там с середины двадцатых, но после того, как национал-социалисты, придя к власти, стали массово шерстить людей на предмет их генетической полноценности, мне стало противно. Но тут мне неожиданно предложили работу, о которой всякий генетик может только мечтать – пользуясь уникальным исходным материалом, создавать совершенную породу людей, и вот я здесь.

– То есть ты собираешься выращивать здесь нацистских сверхчеловеков?

– Никогда не следует делать то, что и так сделают сами немцы. Меня больше интересуют другие – те, которых мы зовем атлантами. Ведь это древняя раса приматов, биологически почти совершенная, так что нам есть что от нее почерпнуть.

– И ты приехал сюда один, без нашего общего приятеля Макса Дельбрюка? Вместе вы могли бы сделать больше.

– К сожалению, один. Макс сейчас работает с Лизой Мейтнер и Отто Ганом. Его интересует нейтронное излучение урана, точнее, его влияние на генные мутации.

– Надеюсь, вы оба когда-нибудь получите по Нобелевской премии.

– Что до меня, то вряд ли. Ты же знаешь, я даже университет толком не успел закончить.

– Ну, не скромничай, старина, помяни мое слово, тебе когда-нибудь еще памятник в Бухе поставят.

– Скорее меня поставит к стенке товарищ Сталин как изменника родины.

– Ах да, ведь ты когда-то был самым настоящим большевиком.

– И еще каким! А еще раньше, в восемнадцатом, я скакал на коне в банде анархистов Махно, махал саблей и бил немцев на Украине. В те времена я был восхитительным дикарем.

– Но мне кажется, для дикаря ты слишком хорошо владеешь немецким, французским и английским.

– Это осталось у меня с тех пор, когда я был просто русским.

– Кстати, об упомянутом тобой нейтронном излучении урана. Вчера здесь сильно скаканул радиационный фон.

– Да, я знаю, и это очень странно, ведь во внутреннем мире нет радиоактивных ископаемых, и естественный фон во внутреннем мире на порядок меньше, чем наверху.

– Николай, это было бы и в самом деле необъяснимо, если бы вчера же на японской подлодке, но под командованием немецкого капитана, тайно не привезли кучу урана, по-видимому, двести тридцать пятого. Подозреваю, что из Кореи, где есть его крупные залежи. И как раз вчера этот уран перебросили сюда, в институт.

– Ты хочешь сказать, Перси, немцы собираются делать здесь атомную бомбу?

– Не знаю, есть ли у них для этого нужные специалисты и оборудование. Вообще говоря, насколько мне известно, технологии изготовления такой штуки в мире пока не существует, а для ее разработки требуются годы и годы.

– А вы не думали, что такую технологию для немцев могут придумать те, кто намного выше нас по научному и техническому уровню? – задумчиво сказал русский.

– Или продать, – вмешался Ланселот. – На подлодке ведь была еще сотня-другая ящиков с золотом.

– А продавцы технологии, скорее всего, «серые», – продолжил мысль ученый. – Очень возможно, что они втихаря уже давно добывают уран в верхнем мире, куда частенько наведываются на своих виманах.

– Кстати, вчера мы случайно увидели в кабинете Гартмана, какую-то рыжую даму, причем в компании с самим Вольфрамом Зиверсом, – заметил Томпсон. – Не знаете, кто бы это могла быть?

Трофимов-Рузовский удивленно вскинул на него глаза, потом потер ладонью лоб и сказал:

– Если вы, действительно, ее видели, то это скверная история. Здесь настойчиво ходят слухи о самом главном из «серых» – то ли их царе, то ли царице. Во всяком случае, он часто оборачивается то кошмарным крылатым чудовищем-гермафродитом, то огневолосой женщиной, которую называют Элейна. Не ее ли вы сейчас случайно заметили в дверном проеме? Если так, берегитесь – те, на кого она положила глаз, всегда рано или поздно попадают в ее сети и кончают плохо! И если она здесь оказалась, то весьма вероятно, что между немцами и Кабиримами заключена урановая сделка. Ведь у «серых», несмотря на всю их техническую мощь, пока нет оружия, которое они могли бы противопоставить атлантам. Урановая бомба до какой-то степени могла бы их шансы уравнять.

– А что есть такого страшного у этих самых атлантов, чтобы «серые» их опасались? – вдруг поинтересовался обычно молчаливый Броссар.

– Старожилы рассказывают о каком-то излучателе, который аннигилирует, то есть полностью уничтожает любые плотные предметы. На их языке он зовется «Маш-Мак», что означает «черная дыра». Во всяком случае, немцам они этот прибор не показывают. Правда, говорят, что на электростанции, куда атланты никого не пускают, кажется, есть нечто подобное, работает как охранное устройство.

– А что это за электростанция? – удивился француз. – Мы все гадаем, откуда здесь столько электричества, хотя нет ни одной чадящей трубы.

– Да, ни нефти, ни угля здесь тоже нет, а завозить их на подводных лодках… сами понимаете. Так вот, электростанция эта принадлежит атлантам, которые – не просто так, конечно, – поставляют городу электричество. Туда они никого не пускают, оберегая секрет получения практически неисчерпаемой энергии. Откуда она у них берется, физики только гадают. Один из них, очень способный парень по фамилии Штауберг, этим живо интересуется. Он, кстати, говорил мне, что это какой-то тахионатор, который может извлекать энергию прямо из эфира. Да, да, именно эфира, который там, наверху, официальная наука напрочь отвергает! Но дело не в этом. На электростанции нет ни одной живой души, она управляется автоматикой, однако проникнуть туда нельзя – строго воспрещено. Но кроме запрета есть еще кое-что, более убедительное. За оградой по кольцу в небо устремляется стена излучения, которое уничтожает на своем пути все, что движется. Даже местные летающие твари – такие ящеры с крыльями, очень смахивающие на птеродактилей, – не рискуют из-за этого появляться над городом, так как их поначалу много сгинуло, залетев в эту мертвую зону. Именно благодаря такому супероружию атланты, спустившись сюда после катаклизма, который когда-то уничтожил там наверху их цивилизацию, сумели занять изрядную часть внутриземного пространства, а «серые», несмотря на свой дурной характер, вынуждены были это стерпеть и потесниться. Но не факт, что такое положение вещей их навеки устраивает и они не хотели бы взять реванш.